По конституции у президента нет полномочий заниматься социальными и хозяйственными вопросами, но на президентских выборах претенденты преимущественно акцентировались на эти направления.
Тимур Токтоналиев, IWPR
В агитационных кампаниях основных кандидатов озвучивание ценностных ориентиров и вопросов безопасности затмеваются большим блоком обещаний экономических и социальных реформ, улучшения финансового благосостояния граждан и решения хозяйственных вопросов в зависимости от места агитации.
Преемник нынешнего президента Алмазбека Атамбаева Сооронбай Жээнбеков, пять лет просидевший губернатором Ошской области и чуть больше года – премьер-министром, открыто эксплуатирует образ хозяйственника советского типа, чьи функции сегодня отданы главе правительства, министрам и губернаторам в областях.
Например, на последней встрече с жителями отдаленной Баткенской области он пообещал решить вопрос с обеспечением поливной воды для фермерских хозяйств.
Весь второй раздел его большой всеобъемлющей программы связан с экономическим благосостоянием граждан начиная от строительства спортивных площадок в селах, строительством дорог, ГЭС и заканчивая обещаниями построить жилье для госслужащих, повысить пенсии и обеспечить бесплатное медицинское обследование каждому школьнику.
То же самое делает и его основной конкурент – лидер партии «Республика» Омурбек Бабанов. Бабанов обещает льготные сельхозкредиты, ипотеку по сниженным ставкам, провести налоговую реформу и обеспечить рост ВВП страны на 12 процентов. В 2016 году этот показатель был на уровне только 3,8 процента.
Хотя кандидаты в своих выступлениях делают акцент на этих вопросах, тем не менее их программы представляют собой большую стратегию, в которую включены и вопросы внешней политики, безопасности и борьбы с коррупцией.
Президентские выборы в Кыргызстане пройдут 15 октября. На пост главы государства претендуют 12 человек, но борьба развернется вокруг трех основных кандидатов.
В редакции конституции от 2010 года президент не имеет никаких контрольных функций над правительством; оно формируется, утверждается и контролируется только депутатами парламента.
Президент также не может инициировать законопроекты, чтобы он мог претворять в жизнь то, что обещает перед избирателями, а любые внешнеполитические договоры и соглашения он может подписывать только по согласованию с правительством и одобрением парламента.
В третьем разделе конституции роль президента заключается в олицетворении единства народа и государственной власти, представлении страны за рубежом и в определении и контроле над сферами внутренней и внешней безопасности через своих кандидатур в силовом и правоохранительных блоках. И ряд не ключевых, но важных церемониальных полномочий.
«Победитель получает всё»
Преподаватель политологии в АУЦА Эмиль Джураев говорит, что претенденты на пост президента сознательно фокусируются на тех функциях, за которые не отвечает президент.
«Если бы они строго соблюдали то, что им дается по конституции, перед народом они ничего приятного и привлекательного не могли бы сказать, – говорит Джураев. – Потому что электорат настроен на материальные, конкретные вещи».
Несмотря на формальные ограничения, де-факто президент продолжает контролировать деятельность правительства и задавать тон его работе.
При нынешнем президенте Алмазбеке Атамбаеве многие министры принимались им в резиденцию и отчитывались о своей работе, получали наказы как должна вестись работа.
«При определенном складе сил у нас президент может решать кто становится премьер-министром, кто какие полномочия получает в исполнительной ветви власти. Поэтому конституция в строгом смысле, возможно, и не будет ограничивать что может делать президент», – считает Джураев.
Новая редакция конституции 2010 года широко приветствовалась международным сообществом.ю но вызвала смешанные чувства в соседних странах, так как она лишила президента контрольных функций за правительством и передала ее парламенту. Переход республики от президентской к парламентско-президентской системе управления вызывал скепсис у Кремля и даже открытое несогласие со стороны президента соседнего Казахстана Нурсултана Назарбаева.
В отличие от конституции 2007 года, благодаря которому свергнутый президент Курманбек Бакиев до апреля 2010 года контролировал работу и назначения в исполнительной ветви власти, теперь без утверждения парламента президент не может подписывать никакие договора, никого назначать и снимать с должности. Но за президентом осталось право подписывать или отклонять все поступающие с парламента законопроекты.
Например, при Курманбеке Бакиеве правительство в первую очередь отчитывалось перед президентом, президент ставил задачи для правительства, по своему усмотрению мог отменить какие-либо его акты, образовывать и распускать какие-либо государственные органы и инициировать законопроекты.
По мнению политического комментатора Азамата Тынаева, сейчас несмотря на большие полномочия премьер-министра и его формальную независимость, президент остался могущественной фигурой из-за старого мышления и политиков, и общества, что главный в стране один президент.
«Кыргызстан живет по принципу «победитель получает все». Кто выигрывает президентские выборы, тот получает все. Оппоненты капитулируют изначально. А те, которые не желают, президенту всегда легко открыть дело, посадить. Это происходит все время, при всех президентах (за исключением президента переходного периода Отунбаевой)», – рассказывает Азамат Тынаев.
С 2010 года в Кыргызстане сменилось семь премьер-министров, и некоторые из них, как Омурбек Бабанов или Темир Сариев, баллотирующиеся в президенты, были сильными и независимыми политиками.
Однако оба ушли на волне коррупционных скандалов и интриг во властных коридорах. Хотя ни Бабанов, ни Сариев в свое время не были согласны с обвинениями в свой адрес, они предпочли не выходить на открытую конфронтацию.
«Политика такова, что если нет противодействия, то власть будет использоваться и расширяться властьимущим насколько ему это интересно, насколько это в его интересах, – объясняет Эмиль Джураев. – И только противодействующая власти политическая сила может сдерживать этот стимул».
Джураев говорит, так как конституционные нормы и законность за 26 лет не укрепились из-за постоянных их изменений и нарушений, пока баланс можно поддерживать только ручным противодействием.
В парламенте с 2010 года в разное время в оппозиции находились такие крупные партии, как «Ата Журт», «Республика» или «Ата-Мекен», которые могли оказывать это серьезное противодействие. Однако этого не наблюдалось.
«Потому что противоборствующие политические силы у нас чаще всего крайне договороспособны, их не разделяют какие-то принципиальные, непреодолимые препятствия для сотрудничества, – продолжает политолог Джураев. – Чаще всего препятствия бывают на уровне разделения портфелей и полномочий».
Эксперты опасаются, что эта тенденция может усилиться, потому что нынешние потенциальные победители президентских выборов представляют из себя сильных политических игроков, и страна постепенно может обратно вернуться к авторитарной форме правления одного человека или команды.
Азамат Тынаев считает, что общество должно серьезно задуматься над этой проблемой, так как «нет гарантий, в каких целях человек будет пользоваться неограниченной властью».
«С одной стороны, причина в нашем менталитете чиновничества и депутатского корпуса, – размышляет Тынаев. – Это те люди, которые не привыкли брать ответственность на себя, они не привыкли рисковать и, в конце концов, они просто не привыкли бороться за законность, отстаивать эту законность. Такие люди такого рода у нас выращивались, культивировались все 26 лет нашей независимости, а до этого и в советский период».
По его словам, вместе с возможностью судебного преследования и лишения свободы против самых несговорчивых, президенту очень легко зачистить политическое поле и заставить, чтобы «все играли на его стороне и были послушной массовкой, управляемыми статистами».
Лидер партии «Ата-Мекен» Омурбек Текебаев, из-за изменений в конституцию вставший в открытое противостояние против президента Алмазбека Атамбаева летом этого года был признан виновным в мошенничестве и вымогательстве, и осужден на 8 лишения свободы.
Другой бывший противник Атамбаева, сопредседатель некогда многообещающей партии «Ата Журт» Камчыбек Ташиев сейчас поддерживает его преемника Сооронбая Жээнбекова.
Несмотря на мораторий на изменение конституции до 2020 года, осенью 2016 года по фактической инициативе Атамбаева был успешно проведен референдум, который наоборот усилили полномочия премьер-министра.
Хотя сторонник изменений Атамбаев оправдывал это ослаблением позиции президента, критики говорили, что это направлено на контроль провластных партий правительства на случай, если президентом не станет человек из команды Атамбаева.
За все это время не утихают споры о конституционной реформе. Многие политики ратуют за усиление функций президента, как, например, кандидат Бабанов.
Руководитель Института конституционного анализа Нурлан Садыков говорит, что за 26 лет независимости Кыргызстан не укрепил культуру соблюдения прописанных правил игры и не учит этому будущее поколение управленцев.
«Законность, правопорядок должны прививаться с самого начала деятельности любого гражданина. Но главным примером для молодого поколения должны служить, наверное, именно действия высшего руководства страны. К сожалению, сейчас идут определенные нарушения в той или иной мере», – считает Садыков.